был родиться сын. И вот однажды ночью, когда Алкмена мирно спала, вернулся настоящий Амфитрион. Увидев его поутру, она ничуть не удивилась этому: ведь она была уверена, что муж ее давно дома. Вот почему этот обман, придуманный Зевсом, остался нераскрытым. Повелитель же богов, удалясь из фиванского дворца, возвратился в свое заоблачное жилище на высокой горе Олимп. Зная, что у старшего брата Амфитриона, аргосского царя Сфенела, нет детей, он задумал сделать своего сына наследником Сфенела и, когда он родится, отдать ему Аргосское царство.

Узнав об этом, сильно разгневалась ревнивая богиня Гера, первая жена Зевса. Она возненавидела Алкмену великой ненавистью. Ни за что не хотела она, чтобы сын этой Алкмены стал аргосским царем.

Задумав погубить мальчика, как только он появится на свет, Гера тайно явилась к Сфенелу и пообещала, что у него родится сын Эврисфей.

Ничего не ведая про это, Зевс созвал всех богов на совет и сказал:

— Выслушайте меня, богини и боги. В первый день полнолуния, когда луна станет совсем круглой, родится на свет мальчик. Он будет царствовать в Аргосе. Не подумайте сделать ему что-нибудь дурное!

Услышав такие слова, Гера спросила с хитрой улыбкой:

— А если в этот день родятся сразу два мальчика, кто будет тогда царем?

— Тот, кто родится первым, — ответил Зевс. Ведь он был уверен, что первым родится Геракл. Он ничего не знал об Эврисфее, будущем сыне Сфенела.

Но Гера улыбнулась еще хитрей и сказала:

— Великий Зевс, ты часто даешь обещания, о которых потом забываешь. Поклянись перед всеми богами, что царем Аргоса будет тот мальчик, который родится первым в день полнолуния.

Зевс охотно поклялся. Тогда Гера не стала терять времени даром. Она позвала богиню безумия и глупости Атэ и приказала ей украсть у Зевса память. Как только Зевс потерял память, он забыл об Алкмене и о ребенке, который должен был родиться у нее.

Вот почему случилось так, что сын Зевса, Геракл, еще до своего рождения потерял отца. Но зато он нашел в Амфитроне доброго и заботливого отчима.

Между тем наступил день полнолуния. Гера набросила на себя черную одежду, чтобы ее никто не узнал, и полетела в Аргос. Там она сделала так, что сын аргосского царя Эврисфей родился на целый час раньше, чем сын Алкмены Геракл.

Когда оба мальчика уж лежали в своих колыбельках, один в Аргосе, а другой в Фивах, Гера вернулась на гору Олимп, в жилище богов, и приказала богине глупцов Атэ возвратить Зевсу память. Потом она созвала всех богов и богинь и сказала:

— Выслушай меня, отец Зевс, а вы, боги, будьте свидетелями. Сегодня, в день полнолуния, первым родился на свет Эврисфей — сын аргосского царя Сфенела. Помните ли вы все, что сказал Зевс? Теперь Эврисфей и будет царем над Аргосом, а маленький Геракл должен ему подчиняться во всем!

Услышав это, Зевс пришел в страшную ярость.

Он сразу же догадался, что его одурачила Атэ — Глупость. Схватив богиню глупцов за рыжие волосы, он сбросил ее вниз с Олимпа. С тех пор Атэ не смеет вернуться в жилище богов. Зато она вечно трется среди людей. И если кто-нибудь из вас захочет сделать глупость, пусть он спросит себя: уж не проделки ли это большеротой и длинноухой рыжей Атэ?

Как Геракл задушил змей

Наказав Атэ, Зевс сделал только первую половину дела. Поэтому он сейчас же вернулся к богам и сказал:

— Слушайте меня, боги! Я не возьму назад моей клятвы: Эврисфей будет аргосским царем. Но зато я сделаю Геракла могущественнее и сильнее всех царей на земле. Когда этот мальчик вырастет, он совершит двенадцать великих подвигов, и в награду за эти подвиги вы, боги, сделаете его бессмертным. Так решил я, Зевс. Горе тому, кто вздумает изменить мое решение!

Сказав это, Зевс грозно взглянул на Геру, но Гера подумала про себя:

«Еще неизвестно, удастся ли Гераклу совершить хоть один подвиг. Во всяком случае мы с Атэ по-своему вмешаемся в его дела».

Увидев мрачное лицо Геры, Зевс задумался. Он подозвал к себе свою любимую дочь Афину и попросил ее день и ночь следить, чтобы никто не сделал Гераклу какого-нибудь зла.

Между тем мальчик Геракл спокойно лежал в своей колыбельке рядом с братцем Ификлом. Они родились близнецами, в один день и час, но были совсем не похожи один на другого. Геракл был сильный, здоровый мальчик. Он в первый же день так буянил в тесной люльке, что ее пришлось прикрепить к полу, — иначе она опрокинулась бы. А Ификл был сонливый и слабенький, он лежал неподвижно, как все новорожденные дети.

Наступила ночь. Афина — богиня мудрости — послала к Амфитриону свою любимую сову, самую умную из всех птиц. Пушистая сова неслышно летала над колыбелью Геракла и обмахивала его мягкими крыльями. От этого ребенок умнел с каждым часом.

Но богиня Гера твердо решила погубить его; она ни за что не хотела, чтобы сын ненавистной Алкмены сделался сильней и могущественней ее любимца Эврисфея.

Как только стемнело, Гера пошла в ядовитое болото, выбрала там двух самых сильных и самых страшных змей и потихоньку принесла их к дому Амфитриона. Чтобы не вышло какой-нибудь ошибки, Гера решила убить обоих мальчиков. Одна змея должна была ужалить Геракла, а другая Ификла. Хуже всего было то, что, едва дети уснули, сова неслышно сорвалась с карниза и улетела. Ей непременно нужно было наказать крыс, которые сгрызли пряжу богини Афины.

Усталая мать близнецов Алкмена тоже заснула, оставив у колыбели, по совету мудрой совы, двенадцать рослых прислужниц. Но прислужницам скоро надоело сидеть в темноте. Одна за другой они начали дремать. Головы их опускались все ниже и ниже. Они зевали все разом до тех пор, пока не заснули крепким сном. А змеи ползли да ползли и через широкий двор, прямо по лестнице, приползли к колыбели Геракла.

Ровно в полночь маленький Геракл проснулся. Он лежал в темноте, сосал кулак и слушал во все уши, потому что был умен не по возрасту. Вдруг он услышал возню и шуршание на пороге, потом тихий свист и шипенье на полу. Любопытный мальчик приподнял голову и заглянул за край колыбели. В ту же минуту он увидел большую змеиную голову рядом со своей головой. Геракл немного испугался и откинулся назад. Тут он заметил другую змею, которая жадно тянулась к маленькому Ификлу. Тотчас же Геракл схватил змей обеими руками пониже голов и стал их душить